Съезд Общества русской словесности, в работе которого мне довелось на прошлой неделе участвовать, оставил неоднозначное впечатление. С одной стороны, жаловаться на отсутствие внимания со стороны власти не приходилось: к нам приехали все, начиная с президента и заканчивая обоими министрами образования — прежним и нынешним. И все говорили правильные и нужные слова о поддержке русского языка, русской литературы и филологического образования. За исключением разве что министра Ливанова, которому едва не устроили обструкцию. Но это надо было додуматься: в зале, битком набитом филологами, занудно читать по бумажке доклад о том, как неважнецки обстояли дела с филологическим образованием раньше и как теперь, благодаря минобру, ситуация с каждым годом делается всё шоколаднее и шоколаднее. Пожалуй, только известие о прибытии президента дало возможность Ливанову благопристойно отступить, скомкав доклад на середине, ибо, несмотря на попытку председателя собрания разрядить обстановку, возмущённый гул в зале достигал уже того порога, когда продолжать выступление становилось бессмысленно.

…Путина мы провожали аплодисментами: когда глава государства говорит, что поддержка русского языка и литературы будет рассматриваться как один из стратегических приоритетов (даю здесь не дословную цитату, а скорее резюме по выступлению в целом), — это добрый знак.

Очень хочется верить, что на этот раз у власти достанет мудрости и такта разработать, с учётом мнения профессионального сообщества и общественности, комплекс мер, которые будут направлены на поддержку русской словесности как таковой, а не на её использование в качестве инструмента идеологического воздействия.

Я, конечно, понимаю, что сейчас я буду рассуждать не в государственном масштабе, а со своей мелкой и хлипкой прииртышской кочки. Но если, например, ОмГУ имени Достоевского вместо шести (ШЕСТИ!) бюджетных мест по филологии выделят на следующий год хотя бы шестнадцать, я готов буду признать, что ситуация действительно меняется к лучшему. Почему я говорю об этом сейчас? — Потому что ещё два-три года такой образовательной политики, и в нашем отдельно взятом университете филологического образования больше не будет. Один вуз в масштабах огромной страны — это вроде бы не так и много. Но ведь я разговаривал в кулуарах съезда со многими коллегами, и ситуация с филобразованием не только у нас близка к критической. А создавать потом с нуля — много сложнее и дороже, чем поддержать сейчас то, что уже есть и работает. И, честно говоря, несмотря на всё возрастающие трудности, работает пока очень даже  неплохо.

Владимир Владимирович! За сорок лет своего жизненного и двадцать лет рабочего опыта я убедился, что главное — и в отношениях между людьми, и в общественных отношениях — это доверие. Если нет доверия между людьми, никакое дело не пойдёт вперёд: всё погрязнет — и погибнет во взаимных подозрениях и мелких склоках. Если нет доверия между властью и обществом (не абсолютного и нерушимого — а простого минимально необходимого доверия) — у страны нет будущего.

Тогда, в Колонном зале, Вы говорили искренне и убедительно, и мы Вам поверили. Наши аплодисменты были авансом. Авансом не очень, может быть, существенным в политическом или социальном выражении, но  щедрым.

Постарайтесь же отработать этот аванс! 😉