Всякий раз, когда наступает июнь, я не устаю недобрым словом поминать обременительное наследие советского прошлого. Уже четверть века, как нет СССР, а его пережитки по-прежнему с нами.

Одной из неприятных особенностей советской жизни было то, что она на государственном уровне регламентировалась негласной, но всеобъемлющей концепцией «Чай не баре!».

Помноженная на индустриальный гигатизм и тягу к предельной централизации, она приносила порой весьма терпкие на вкус плоды.

Вместо того чтобы налаживать отопление и снабжение горячей водой отдельных домов и микрорайонов, практиковали возведение громадных ТЭЦ. Даже потери на многокилометровых теплоцентралях до трети полезной энергии (на подогрев уличного воздуха) не казались советской плановой экономике чрезмерным расточительством.

И уж тем более естественным порядком вещей представлялась необходимость для всех горожан ежегодно в течение двух-трёх недель обходиться без горячей воды для обслуживания этих глобальных теплосетей: чай не баре — и холодной помоются!

В ту же парадигму «разумной экономии на комфорте» вписывалось ускоренное озеленение городов посредством повсеместной рассадки тополей: да, они весьма неприхотливы и вымахивают до баскетбольного роста в рекордно короткий срок.

А что платить за это приходится тотальным ежегодным опухением — так ведь не баре, почешутся, почихают, поматерятся две-три недели, а там, глядишь, и пух пройдёт, как с белых яблонь дым.

Из той же серии все эти прелести советской распределительной системы. Помнится, как-то школьную форму для меня мама по случаю очень удачно купила в Краснодаре, когда вывозила меня на лето к кавказским родственникам: первое сентября приближалось, а в Омске школьной формы на меня не было и в помине.

А чай не баре! Что в продажу выбросили (было такое чудесное советское слово) — то и носи!

Пожалуй, даже не выродившаяся в лицемерие, вконец оторвавшаяся от жизни идеология, а вот это мелкое, но повсеместное пренебрежение мелкими, но естественными человеческими удобствами и потребностями — оно и обусловило неизбежный крах грандиозного советского проекта.

Правда, сейчас на посоветском пространстве мы нередко наблюдаем (в разных конфигурациях) сращивание скверных проявлений социализма со скверными же проявлениями капитализма. Но это, как говорится, отдельная история 🙂