Заметки

Мета-адамизм

image
Изображение: www.pixabay.com

По роду занятий (преподаватель, как-никак) мне постоянно приходится сталкиваться с проявлениями абсурда — и бюрократическими, и филологическими. Первые тоскливы и безнадёжны, как зубная боль. Вторые в массе своей тоже бывают занудны, но всё-таки иногда неожиданно поражают яркостью и неординарностью безумства.

Несколько дней назад довелось испить глоток-другой из студёного истока ономастики. Я читал и — да простится мне это некомильфошное выражение — всё сильнее и сильнее опупевал.

Я узнавал, что названия рек и ручьёв зовутся потамонимы, названия озёр, прудов и водохранилищ — лимнонимы,  названия океанов — океанонимы, названия морей и иных частей океана — пелагонимы, названия болот — гелонимы, названия городов — астионимы, а названия деревень и сёл — комонимы. Список этот не бесконечен, но весьма велик. Так что не буду продолжать.

В стародавние времена, когда Господь спроектировал и собрал из комплектующих тварь земную, он учинил великий ономасиологический парад, проведя всех новосозданных существ перед Адамом, чтобы тот нарёк им имена.

Творец (с большой буквы) был первым в этой цепочке — творцом сущностей. Адам — вторым, творцом имён. Ономатологи пристроились им в хвост, заняв третью и четвёртую позиции,  ибо они сочиняют имена имён и — держитесь крепче, не позволяйте своей когнитивной крыше поехать! — имена имён имён.

Лимноним, океаноним, потомоним и т.п. — это имена второго уровня (метаимена); каждое из них представляет собой имя для целой группы имён. Гидроним (название любого водоёма) — это родовое имя и для лимнонимов, и для потамонимов, и для океанонимов. Оно стоит на третьем уровне ономасиологической иерархии; это имя для нескольких групп имён, метаметаимя.

И вот тут начинается самое интересное. Имена имён — великая бессмыслица. Ответственно заявляю: все эти потамонимы и астионимы никому не нужны, кроме самих ономатологов, да и тем — постольку, поскольку. Вместо того чтобы облегчать работу с материалом (а это прямая и естественная задача всех терминов), метаимена её только усложняют, превращаясь в этакий громоздкий «священный список» для заучивания.

Казалось бы, имена третьего порядка  должны быть на порядок более бесполезны. Однако нет: накручивание ещё одного метауровня чудесным образом всё упрощает, сводя дурную, бесконтрольно множащуюся бесконечность метаимён к разумно необходимому числу категорий. И все эти «гидронимы», «топонимы», «зоонимы» как раз удобны в использовании и широко востребованны в филологических кругах.

Отсюда я вывожу две морали.

Мораль первая, самоочевидная. На примере метаметаимён мы наглядно видим, как проявляет себя диалектика сложности: при достижении определённого порога сложность-в-себе перестаёт быть сложностью-для-нас; высокоорганизованная сложность сложна внутри себя — структурно, но относительно проста в практическом освоении.

Мораль вторая, для большинства филологов неочевидная. Ненаучность «науки об именах» вытекает из её  неспособности эффективно пользоваться именами, в том числе и своим собственным 🙂 Даже здесь этот сапожник, запутавшийся в собственных сапогах, не сумел навести порядка и учинил полную терминологическую вакханалию. Ономатика, ономастика, ономатология, ономасиология, топономастика — я ничего, случайно, не упустил? 😉